|
|
   |
К 60-летию со дня смерти художника Евгения Буковецкого и 55-летию со дня смерти Ивана Бунина
Одесское художественное училище имени М. Грекова принадлежит к старейшим учебным заведениям нашего города: оно было основано на базе открытой в 1865 году Школы живописи, ваяния и зодчества. А Общество изящных искусств, Товарищество южнорусских художников, душой которого был легендарный одессит Кириак Костанди? Через его, так сказать, руки прошел и Евгений Иосифович Буковецкий (1866—1948), с которым на протяжении многих лет дружил «академик по классу словесности», впоследствии Нобелевский лауреат Иван Алексеевич Бунин (1870—1953).
В письме к А.М. Горькому от 27 июня 1902 года И.А. Бунин из своего имения Огневка сообщает: «...уезжаю в Одессу... купаться. Напишите туда». И дает адрес: «Одесса, 13-я ст. трамвая, на Большой Фонтан, дача Климовича, Евгению Иосифовичу Буковецкому для меня»...
Буковецкий был тогда модным художником-портретистом. Ныне Художественный музей на Софиевской располагает богатой коллекцией его работ, — это, в основном, портрет и жанровая живопись, более 30 произведений, представленных равномерно, с 1889 года, за все периоды творчества художника, в том числе и переданных музею членами его семьи из дальнего зарубежья.
Что же, помимо дарования, привлекало в художнике Буковецком писателя Ивана Бунина? Писатель приезжал к художнику на дачу... не очень-то жалуя своих современников-писателей! «Иногда, вспоминал сын Леонида Андреева, писатель-эмигрант Вадим Андреев, доходило до смешных и нелепых мелочей: когда в Париже посмертно была напечатана в журнале «Современные записки» пьеса отца «Собачий вальс», Бунин, читая корректуру, увидел, что первым помещен Андреев, а он — на втором месте, и так был этим возмущен, что потребовал переверстать сборник, лишь бы восстановить правильную «иерархию».
Видимо, в «иерархическом плане» Буковецкий вполне устраивал Бунина: оба были аристократы, что называется, до кончиков ногтей. Когда Иван Алексеевич издал свою знаменитую «Деревню», А.М. Горький ему написал: «...И Вы — дворянин Бунин, Иван Алексеевич. Не улыбайтесь, тут ни иронии, ни зависти, тут просто — факт: не дворянин не напишет так, вот и все. На днях я прочитал в рукописи одного эмигранта-революционера: «Нет предостерегающего голоса трехсотлетней дворянской крови, и оттого он провокатор». Я, разумеется, знаю — не совсем и всегда «оттого», но «предостерегающий голос» — великолепно сказано! Это голос культуры, в наши дни он слышен все слабее...» (Капри, 23 ноября — 6 декабря 1910 г.).
В наши с вами дни этот голос культуры слышен еще слабее... но вернемся к Буковецкому: как раз Евгению Иосифовичу этот голос был весьма и весьма знаком. Об этом свидетельствует, в частности, многолетняя дружба с ним Анатолия Васильевича Луначарского. Когда мэтр Бунин накричал на хамов-чекистов и они потащили его в свои казематы, лишь звонок Е.И. Буковецкого Луначарскому, который, в свою очередь, отстоял Ивана Бунина перед Дзержинским, — лишь это спасло будущего нобелевского лауреата, первого в истории русской литературы...
В 1952 году, за год до смерти, Бунин пишет сыну Леонида Андреева в Нью-Йорк: «Вадим Леонидович, полвека прошло с тех пор, как я узнал Вашу матушку... Более или менее живо вспоминаю сейчас ее в Одессе, в начале февраля 1902 года... В это время она, кажется, только что повенчалась с Леонидом, и молодые, совершая свое брачное путешествие в Крым, заехали по пути ко мне, гостившему тогда у своего друга, художника..., который жил в большом старинном доме на Софиевской улице, будучи хранителем художественного городского музея, помещавшегося в этом доме. Мы их угощали тогда всякими одесскими греческими кушаньями, возили на берег моря, на места, наиболее красивые среди одесских летних дач, а затем они расписались в Почетной книге музея: Александра Андреева, Леонид Велигорский... и Леонид, помню, был очень доволен этой своей шуткой»...
Велигорские были родней Тараса Шевченко: мать Александры Михайловны очень гордилась тем, что она — племянница Тараса Григорьевича. Таким образом, кем уже приходилась Кобзарю жена Леонида Андреева, думайте сами, — я в генеалогии не силен.
...Одесса — город талантливых живописцев, среди которых Евгений Буковецкий занимает достойное место. В письмах к основателю знаменитой московской галереи Павлу Третьякову художник Илья Репин то и дело вспоминает одесских коллег. Например, от 5 марта 1884 года: «А мое мнение о выставке такое: 1-й номер — Крамского «Неутешное горе», 2-й — Дубовского «Зима», 3-й — Лебедева историческая «Молодые»,
4-й — Костанди «У больного товарища», 5-й — Кузнецова «Верушка М.». От 27 февраля 1892 года: «Превосходная вещица Нилуса «По гостям». Как написана эта старушка! Лицо на желтой стене. Как все это тонко, верно и сильно, — замечательная вещь! Еще мне очень нравится Буковецкий — «У богатого родственника». Сильная и правдивая живопись, и выражения хороши. По-моему, эти... вещи стоило бы Вам приобрести».
Эти отзывы Репина относятся к картинам, экспонированным на ХХ Передвижной выставке в 1892 году, на которой одесские художники выставились наряду с такими мэтрами, как Н.А. Ярошенко, И.И. Левитан, Н.Н. Ге, А.М. Корин, А.Е. Архипов и др. А уж попасть «навечно» в Третьяковку — это вообще было, как говорят в Одессе, что-то!
Так что Иван Бунин знал, с кем дружить.
Анатоль ШАХЛИЕВИЧ.