|
|
   |
Боже мой, сколько раз я представлял себе, как прилетаю в Одессу, схожу с трапа самолёта и оказываюсь в городе, в котором родился, вырос и провёл самые лучшие и самые трудные годы своей неупорядоченной жизни! Эта сцена каждый раз выглядела иначе, но всегда была неизменно радостной и волнительной.
Но вначале я позволю себе представиться: я, человек с, быть может, примитивным мышлением, однолюб, склонный не преувеличивать, но всё же превозносить хорошее до уровня прекрасного, не подозревал, что моя влюблённость может оказаться таких размеров! «Во дни сомнений и раздумий о судьбах моей родины» и повального бегства из неё людей, в лихие 90-е годы, я оставался непреклонным и никогда не помышлял об отъезде. Но когда мы с моей подругой уже оставались одни, а наш статус справлял девятилетний юбилей, под угрозой последнего серьёзного предупреждения нам пришлось отбыть в бывшую столицу Соединённых Штатов — Филадельфию...
...Прошло шесть лет, и мы летим в свою первую жизнь!
...Наши друзья, у которых мы остановились, приняли нас с распростёртыми объятьями и неподдельной радостью. И мы начали выполнять нашу программу, включающую множество поручений. А потом — в город на встречу со знакомыми местами.
Конечно, «Привоз»! Это Эльдорадо предприимчивости, находчивости и удивительного острословия! «Привоз» реставрируется, но торговля не затихает ни на секунду. Он уже намного упорядоченней, с огромными магазинами, с вежливыми и ухоженными молодыми продавщицами. А главное — есть всё. Были бы гривни. Теперь всё в гривнях. Но курс доллара, евро и русского рубля — на каждом шагу. И ещё: больше цивилизации, меньше грязи, нет попрошаек и почти нет пьяниц — этих вечных бичей вечно бурлящего «Привоза».
...На 3-м еврейском кладбище, обойдя всех близких, давно покинувших этот мир, я увидел знакомую спину. Это был Миша. Всегда, когда приходили скорбные моменты бытия, я обращался именно к нему. Мы хорошо знали друг друга и обрадовались этой встрече. Он просил зайти ещё: «Я возьму колбаски, тяпнем. А что?». Он проработал здесь 40 лет. Сменил десяток директоров, слегка постарел, но такой же общительный и готовый помочь. Мы увиделись ещё раз, и он нам помог найти то, что мы искали.
ГОРОД. В общественном транспорте пенсионерам платить не надо, но частные автобусы за мизерную (с точки зрения американца — Ред.) плату перевозят быстрее, с остановками по любому требованию, где угодно!
В ИСТОРИЧЕСКОЙ части города улицы почти без булыжных мостовых. Всё поглотил недавно уложенный асфальт. Понравились Тираспольская и Успенская, на выбоинах в булыжнике которых когда-то все проверяли ходовые качества подержанных машин перед покупкой.
...Конечно, уже нет того знаменитого книжного киоска на Дерибасовской, где Задорнова поразила надпись из одного слова, но какого: «ОТОШЛА»! Но Одесса есть Одесса, и мы натыкались на многое, свидетельствующее: нынешние одесситы таки остались ближайшими родственниками словоохотливых современников легендарного Бени Крика.
Удивительная по своей насыщенности реклама похудения: «Долой 14 размеров»; лаконичное предупреждение на двери автобуса: «Место для удара головой»... Но апофеозом, конечно, следует признать объявление, которое красовалось на одном из маленьких продовольственных ларьков у конечной остановки трамвая, отправляющегося на Фонтан: «Требуется человек на пирожки»!
А ГЛАВНАЯ перемена и главная неизменность, которые поражают одновременно, — люди! Они такие же, как раньше, неунывающие, словоохотливые и доброжелательные. Будто нет этого дождя событий, разворачивающих корабль быта с его ежесекундными заботами на 180 градусов по несколько раз на день. И они совсем другие — те же самые люди, но с мобильниками и непрекращающимся потоком переговоров везде и всегда — по поводу бизнеса, чтоб прокормить, напоить и, слава Богу, обучить своё чадо, ну, хотя бы в Лондоне!
Дома, что остались в моей памяти неповторимыми и прекрасными, но такими обшарпанными, неухоженными и мрачными, как замотанная Золушка в окружении вечно понукающего скандального семейства. А теперь они, как во время бала и встречи с прекрасным принцем: блистательно отреставрированные, гордые собой и по-настоящему сверкающие своей неподражаемой красотой. А вечерняя подсветка придаёт им такой шарм, что просто душа радуется. И даже остеклённый фрагмент древнего города под ногами на бульваре, когда расхаживаешь в этой удивительной иллюминации, не кажется неуместным.
Закончилась прогулка. Мы очень взволнованы от красоты центра города, прекрасных строений и на проспекте Шевченко, и вдоль побережья, на Таировском массиве и во многих других местах, где идёт строительство, поражающее своим масштабом. Не ускользнули от нас и два художества Кивалова вдоль побережья, и его скульптурный автопортрет на входе в академию, хотя, в общем, хороший человек, построивший такую святость рядом. Люди об этом говорят, ругают и хвалят, время научило людей прощать плохое и видеть хорошее, — верный признак того, что все на правильном пути. Надо принимать жизнь такой, какая она есть на самом деле, потому, что деньги не выдают теперь, а их приходится зарабатывать. А это всегда и везде непросто! Слава Богу, люди это понимают и готовы работать сколько угодно, чтоб нормально жить, отдыхать, воспитывать детей и оставаться людьми!
И ёщё: люди стали свободнее, Одесса стала больше улыбаться!
Именно это мы увидели, возвратившись спустя 6 лет в наш родной город.
А наши многочисленные друзья, хотя не все одинаково самодостаточны, обеспечены, с удовольствием вдыхают аромат родных пенатов, с чувством юмора оценивают происходящее и надеются, что когда-нибудь даже в первых эшелонах наступит относительный порядок.
ЖЕЛАЮ ПРОЦВЕТАНИЯ И СПОКОЙСТВИЯ ВСЕМ ОДЕССИТАМ!!!
О том, как живут одесситы в самой обеспеченной стране мира, тема совсем другого разговора. Я расскажу об этом, как только представится такая возможность.
Ян БРАЙЛОВСКИЙ.
Филадельфия (США).
Одесса, октябрь 2008.