|
|
   |
С сенсационными заявлениями выступил на днях председатель фонда «Антикоррупция» Борис Пенчук. Именно на основании его обвинений в 2005 году был задержан председатель Донецкого областного совета Борис Колесников — якобы за вымогательство акций универмага «Белый лебедь» у Б. Пенчука несколько лет назад. Дело рассыпалось еще при «оранжевой» власти, совсем заглохло при «бело-голубом» правительстве и не имеет серьезных перспектив возродиться в будущем. Но если Борис Колесников может чувствовать себя в относительной безопасности, поскольку расследование натыкается на все более новые факты его невиновности, то Борис Пенчук оказался «на раскаленной сковородке». Ведь предоставление ложных сведений — это преступление, за которое можно угодить за решетку. Впрочем, в своих недавних заявлениях для прессы Борис Пенчук во всем обвинил... бывшего министра внутренних дел Юрия Луценко. Приводим лишь некоторые фрагменты его ответов на вопросы журналистов:
— Сегодня я не пытаюсь гнуть чью-то линию и влиять на политические процессы в стране. Мне все равно, какого цвета будет будущая коалиция. Я уже убедился, что все нынешние партии ничем не отличаются друг от друга. Цель моего заявления — уберечь государство от тех ошибок, которые были допущены в 2005 году. Важно не допустить, чтобы во главе силового ведомства стал Юрий Луценко. Если этот человек станет министром, он развернет репрессии по всей стране, и будут еще десятки дел, подобные моему.
— Вы заявляете, что дело
Б. Колесникова было сфабриковано?
— Хочу рассказать, что на самом деле произошло в 2005 году. Подоплекой этим событиям стали наши небольшие трения с Борисом Колесниковым. Да, я от этого не отказываюсь. У Б. Колесникова и сейчас есть претензии ко мне, у меня есть претензии к нему, но мы считаем, что все эти вопросы можно решить за столом переговоров — и тогда, и сейчас, и завтра. Однако по воле Ю. Луценко пустячный гражданский вопрос обернулся политической репрессией на государственном уровне, когда Б. Колесников был неожиданно для всех (и для меня в том числе) арестован по тому делу, по которому у нас возник спор.
— Кто же был двигателем этих репрессий?
— В 2004 году власть сменилась, и ей нужно было выполнять обещания, данные народу, — «бандиты должны сидеть в тюрьмах».
В марте 2005 года ко мне обратились двое, которые показали удостоверения МВД Украины. Я был удивлен такому вниманию. Они объяснили, что в стране действует государственная программа по борьбе с бандитизмом, коррупцией, и что ею руководит лично министр внутренних дел Юрий Луценко. Большая группа людей уже работает в регионе, поскольку Донбасс известен криминальным перераспределением собственности.
Я не особо рвался давать какие-либо показания. Но во время одной из встреч мне объяснили, что «запущена государственная машина, и эту машину нужно чем-то кормить». Мы, мол, предлагаем тебе сотрудничество добровольно, но если ты не согласишься, то есть разные методы воздействия — ты работал в коммерческой сфере, где всегда можно найти блох...
— Поддались давлению?
— Меня привезли на явочную квартиру, где сидели люди, которые после 15-минутного разговора со мной уже имели написанное и отпечатанное заявление в Министерство внутренних дел, которое я фактически даже не читал. Мне сказали: «Подписывай, здесь все правильно». Понимаете, когда находишься в состоянии постоянного стресса и шока от блеска киев"ских погон...
Недели две назад я, наконец-то, прочел документ, который был подписан мною в 2005 году. Там сплошная несуразица — якобы у меня были оторваны ноги, сделана операция на сердце. То есть вся та чушь, которую нес Юрий Луценко с трибуны Верховной Рады, уверяя, что дело Б. Колесникова — не политическое, а криминальное.
— Существует версия, что, обвинив Бориса Колесникова, хотели этим воздействовать на Рината Ахметова...
— Новая власть всегда приходит, чтобы распределять. Методы влияния на представителей Донецкого региона нашли просто — если на человека тяжело что-то «нарыть», то можно в чем-нибудь незаконном обвинить кого-то из его окружения.
Но правоохранители видели, что я колеблюсь и не рвусь что-либо заявлять. И тогда ко мне была приставлена охрана из числа работников МВД. Впоследствии я понял, зачем — для тотального контроля надо мной. Охрана находилась при мне практически круглосуточно. Полный контроль всех звонков и встреч.
Потом мне было сказано, что я с семьей должен отбыть в Киев. Это, мол, распоряжение Луценко. Нас привезли на закрытую территорию, поселили в половинке дачного домика общей площадью 20 квадратных метров. В одной 12-метровой комнате мы прожили вчетвером с женой и детьми много месяцев. Вести нормальный образ жизни было невозможно...
— Но вы ведь не были «молчаливым свидетелем». Проводили пресс-конференции, писали книжки о донецкой мафии. Это было ваше решение?
— В 2005 году мне сказали работники МВД: «Ты сейчас идешь с адвокатом на пресс-конференцию и скажешь то-то и то-то». А потом еще потребовали, чтобы я эту пресс-конференцию оплатил!
Что касается книжки. Если там говорится о том, чего не происходило, тогда мы фантасты. Все это было. Мы показали свое видение того, что происходило в те годы в Донецком регионе. Я не отказываюсь. Но это не имеет отношения к делу «Пенчук против Колесникова». Не надо было на моих показаниях строить политические репрессии.
— Так вымогал все-таки у вас что-то Борис Колесников или нет?
— Я дал подписку о неразглашении материалов дела. Но ни в 2003-м, ни в 2004 году я обвинений Б. Колесникову не предъявлял. Были претензии — уже после того, как я не работал на предприятии «Белый лебедь». Считаю, что был уволен незаконно. Новый директор предприятия рассказал Колесникову такое, что в ходе следствия оказалось неправдой. Директор не был специалистом, до того был много лет безработным. Он сообщил Колесникову, что после нас, дескать, осталось много товаров, которые продать невозможно, — так называемый «неликвид». С этого начался спор.
— Какой вывод вы сделали после этой истории?
— Я был инструментом в грязной игре министра. Ведь Борис Колесников на тот момент был не простым жителем Донецка — он представлял власть, был председателем Донецкого облсовета. Если такого руководителя может незаконно арестовать министр, то что он может сделать с моей семьей, со мной, с нами?
— Вы собираетесь судиться с Ю. Луценко?
— Я еще буду со своими адвокатами советоваться. Но почему нет?
— Партия регионов как-то причастна к вашим нынешним заявлениям?
— Я до сих пор нахожусь в черном списке Партии регионов под номером один.
ПОСЛЕСЛОВИЕ. Среди журналистов, задававших вопросы Борису Пенчуку, была и бывший пресс-секретарь Бориса Колесникова, а ныне — народный депутат от Партии регионов Елена Бондаренко. Она разочарованно заявила: «Я с удивлением слушала Бориса Пенчука... Он так и не рассказал всей правды: о том, например, что Колесников не купил у него ни одной акции и тем более ничего не вымогал (об этом свидетельствуют материалы дела). Первая встреча Пенчука и Колесникова произошла во время очной ставки в конце мая 2005 года в кабинете следователя. Пенчук признал, что у него ранее не было даже телефонного общения с Колесниковым. Пенчук играет в игру, понятную только ему. Этот человек воспользовался конъюнктурой в 2005 году, делает это и сейчас. Для меня лично, он не заслуживает доверия и пытается уйти от ответственности за свою ложь в отношении Бориса Колесникова. Никакая он не жертва. Просто сейчас остался наедине с ответственностью. Отвечать одному за содеянное не хочется, вот и назвал главного организатора. Думаю, что Луценко — не единственная громкая фамилия, которая всплывет при расследовании фабрикации дела против Колесникова».
Подготовил Глеб ОХОНЬКО.