|
|
   |
Отраслевые Спартакиады, Международные спортивные недели моряков, «Футбол-марина» на призы «Вечерней Одессы», Мемориалы Бориса Деревянко и Вадима Никитина и ежедневная, внешне незаметная, но крайне важная работа по организации спортивного досуга моряков — это все В. Миропольский. Он так отдавался делу, что, не боясь впасть в преувеличение, можно утверждать: вся его жизнь прошла на передовой. Но была в его судьбе и другая передовая, настоящая. И сегодня, спустя трое суток после Дня защитника Отечества, хочется предать гласности те скупые воспоминания Владимира Семеновича о войне, которыми он иногда делился во время наших частых встреч.
* * *
«ДО ВОЙНЫ мы жили на улице Жуковского неподалеку от спортивного зала деревообработчиков ДСО «Красная звезда». Комендантом и по совместительству уборщицей там работала тетя Мила. Мы, мальчишки, ради того, чтобы она разрешила нам поиграть, готовы были на все — воды натаскать, полы помыть, уборку произвести... В общем, с легкой руки тети Милы увлекся я баскетболом. Причем очень серьезно увлекся. Записался в секцию во Дворце пионеров. Много тренировался. И, в конце концов, заслужил приглашение в юношескую сборную Одессы.
Мне посчастливилось играть вместе с Ханцисом, Прохоровичем, Крузе. Раскрыв рот, ловили взглядом каждое движение корифеев — Германовича, Шпитального, Шикера, Футермана. Кто знает, как бы сложилась моя баскетбольная карьера, если бы не война.
В 41-м я как раз закончил школу. Но пришлось идти учиться не в институт, а в спецшколу снайперов. Воевал в пехоте, в противотанковых войсках, а большей частью — в армейской разведке. И в рейды по тылам противника пришлось ходить, и «языков» брать. Не раз случалось и снайперские навыки применять, как, например, в 1943-м под Тарту.
Сидели мы в лесочке в засаде. Смотрим, бронетранспортер немецкий движется. Не знаю, то ли водитель что-то не рассчитал, то ли с машиной что-то случилось, но, переехав через мост, она опрокинулась. А мы лежим, наблюдаем. Вот один из экипажа выбрался наружу. Что делать? Фашистов вокруг, вроде, нет. Решили рискнуть. Получив разрешение от командира, я прицелился и уложил фрица. За ним вылезает второй, его та же участь постигла. А третий смекнул, в чем дело, и ползком, ползком удрал. Вернувшись в часть, доложили о происшедшем. И через несколько часов новенький бронетранспортер находился в расположении нашего полка».
* * *
«ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА разведчика — добыть важные сведения о враге. А самый верный способ получить их — захватить «языка», причем желательно офицера. Под Жешувом нам пришлось больше суток, вжавшись в землю, лежать на нейтральной полосе. Группа состояла из пяти человек. Всю ночь немцы запускали осветительные ракеты. Малейшая неосторожность — и конец. Командный пункт мы как будто засекли, но заметили, что люди, покинув помещение, часто отправляются по одному и тому же маршруту. Решили выяснить, что там такое. Командир поручил это мне с двумя товарищами. Подползли к самой немецкой траншее, ждем. Наконец, идет один офицер, посвистывает. Движется прямо на нас. Грех не воспользоваться случаем. Только переглянулись между собой: бросок, удар саперной лопаткой по голове — готов. Взять-то мы его взяли, а как дотащить? Тяжелым он оказался. Враги вскоре заметили наше передвижение и открыли огонь. И все-таки удалось благополучно (не считая многочисленных ранений) добраться до своих. «Трофей» оказался ценным — весьма и весьма осведомленным. А точка, так нас заинтересовавшая, была у немцев всего лишь... отхожим местом. И такое случалось».
* * *
«ЗАПОМНИЛСЯ ЭПИЗОД под Швайницем. Очень беспокоил командование аэродром, служивший немцам важной стратегической базой. Там постоянно что-то происходило — перебрасывали технику, подвозили горючее, боеприпасы. Нашей группе поручили разобраться, что к чему. Пробрались мы незаметно в ангар, глядим — бочки с бензином. Опрокинули одну и подожгли. Еле выбраться успели — как начало все взрываться! Настоящая огненная вакханалия! Наши воспользовались моментом и начали атаку. Через несколько минут аэродром был захвачен».
* * *
«ДЕНЬ ПОБЕДЫ я встретил в Праге. Но война, как оказалось, еще не закончилась. В этом убедился, когда меня неожиданно обстрелял не сложивший оружия немец. Повезло, не задело. В ярости бросился за ним, он — бежать. Через несколько минут у него, видимо, кончились патроны, и он в панике заперся в дворовой уборной. Ну, я, не открывая двери, прошил ее автоматной очередью. Сколько лет прошло, а память мучает: убил его тогда или нет? Страшное дело — война».
* * *
«ПЕРЕБРОСИЛИ НАС на Западную Украину. Это сейчас мы на историю другими глазами смотрим, а тогда просто выполняли приказ, не сомневаясь в правоте командования. Однажды столкнулись в лесу нос к носу с бандеровцем. Так и замерли, сжимая оружие. Наконец он говорит: «У мене є горiлка». Отвечаю: «А у меня — спирт». Присели на пенек, выпили, закусили салом и разошлись. Даже в ту страшную пору можно было найти выход, неужели в мирное время не найдем?»
После демобилизации он вернулся в Одессу, гимнастерку украшали ордена Славы, Красной Звезды, Отечественной войны, многочисленные медали, в том числе «За отвагу». Начинал в пароходстве инструктором физкультуры плавсостава, со временем возглавил сектор физкультуры и спорта. В трудовой книжке Владимира Семеновича Миропольского лишь одна запись — ЧМП, чем он очень гордился. Даже после фактического распада пароходства не сдавался — организовывал ветеранские турниры и упрямо верил, что оно возродится.
Не дождался. Вечная память.
Анатолий МАЗУРЕНКО.