Бельмондо

Вообще-то я живу в Киеве, а в Одессу приезжаю к бабушке с дедушкой. Дед в прошлом военный, «строит меня», бабушку и собаку в три шеренги. Например, поднимает в пять-шесть утра со словами из завещания великого князя Ярослава Мудрого своим детям: «Пусть не застанет вас солнце в постели». Якобы этот самый князь говорил, что это чуть ли не самое большое несчастье для человека...

Короче говоря, все лето раненько утром отправлялись мы на пляж Ланжерон. Недели через две я даже втянулась и находила в этих прогулках удовольствие. Большое удовольствие также сказать друзьям во дворе, что в шесть утра я уже плескалась в морских волнах. На такой подвиг мало кто способен. А прохладная водичка дает заряд бодрости на весь день. Так что слава Ярославу Мудрому и дедушке моему Владимиру!

В Киеве тоже белки по паркам бегают, но в Одессе я имела больше возможности наблюдать за ними. Рано утром зверьки людей не боятся, они ждут тех, кто их подкармливает (знают в лицо). Мы тоже кормили — семечками, орешками, кукурузой, яблоками, морковкой. Это всеядные грызуны, им все со стола можно смести — вплоть до яиц и мяса. Каждый день мы приносили угощение белкам. Но не приучали их к себе — такса мешала.

Такса Таисия и нашла Бельмондо. Что случилось с белкой — до сих пор неизвестно. Гадать можно долго. Но зверек неподвижно лежал на земле, не открывая глаз. Таська (это же охотничья собака) подняла шум, мы подошли. Тельце безжизненно свесилось у деда на руках. Рядом находилась ветеринарная клиника, но в такую рань она была закрыта. Бельчонка, скорее всего, потрепали кошки или собаки — тех и других (бездомных) в этом районе полно. Ничего не оставалось, как взять белку домой. Мы с дедом продолжили путь к морю («Планы не простят обман!» — как поет Алиса из Страны чудес), а бабушка вернулась в квартиру.

С неделю белка отлеживалась в затемненной покрывалом клетке, не высовываясь на дневной свет. Бабушка не подпускала нас к зверьку, сама отпаивала несчастную молоком. И зверек ожил. Когда впервые показал мордочку, дедушка засмеялся: «Бельмондо!». У белки был большой рот — то ли от природы, то ли обидчики «подправили». Но морда получилась умилительно-смешная. В нашу жизнь вошло что-то... Да, прекрасное!

Мне очень хотелось оставить Бельмондо навсегда. Приручают же и ежей, и ужей, и ящериц, и крыс обыкновенных. Белка, кстати, очень на крысу похожа, только хвост ей красоту и придает. Но бабушка с дедушкой были непреклонны: зверь, родившийся на свободе, не должен свободы лишаться. Честно сказать, когда Бельмондо выпустили из клетки, я сама поняла, что невозможно человеку сосуществовать рядом с белкой: сгусток энергии, ни минуты не сидит на месте. Облюбовал Белька полированный шкаф, по гладчайшей поверхности взлетал наверх, открывал коробку с бабушкиной шляпой и укладывался в «гнездо». Бабушка раза три поймала бельчонка за этим занятием и махнула рукой: пусть шляпа будет гнездом, все равно надевала ее последний раз сто лет назад.

Примерно через месяц у Бельмондо зажили все раны, остались беленькие следы. Бельчонок стал метаться у окон — явно просился на волю. Недавно по дороге на море мы выпустили зверя в том же месте, где взяли. Неблагодарный Белька даже «спасибо» не сказал, хвостиком вильнул — и скрылся в ветвях большой акации. Больше я его не видела, как ни высматривала. Дело близилось к школе. Вскоре дедушка и бабушка проводили меня на вокзал. Среди лучших воспоминаний этого лета, конечно, останется Бельмондо.

Николь Кротенко