Реальная абсурдность Сэмюеля Беккета

11 октября украинский театр преподнес своей публике очередную премьеру — моноспектакль «Один» по пьесе патриарха абсурдизма Сэмюеля Беккета «Сцена без слов 1» в постановке Ларисы Венедиктовой. Яков Кучеревский стал первым актером, воплотившим странный сюжет ирландского авангардиста на украинской сцене.

Это уже не первый спектакль, который зрители смотрят, разместившись прямо на сцене. «Один» — камерный спектакль, который совершенно невозможно воспринимать «с галерки», а 75 мест на авансцене — как раз то, что нужно.

«Пустыня. Слепящий свет. Из-за правой кулисы на сцену вышвыривают человека». Это — у Беккета. А дальше на протяжении сорока минут этот человек, больше всего похожий на ребенка, а иногда — на очень странную уродливую марионетку, пытается осмыслить происходящее вокруг и каким-то образом реагировать на то, что судьба «по свистку» посылает на его голову. А та ничего особенно страшного и не посылает: так, дерево, ножницы, бутылочку с водой, пару больших кубов и две веревки. Но разобраться во всем этом одному — ой, как сложно. Абсурдистско-минималистская модель человеческого существования.

Конечно, сорок минут достаточно однообразного действия без слов требуют от актера недюжинного таланта: увлечь публику беккетовским видением жизни не так-то просто. Яков Кучеревский со своей задачей справляется, органично переплетая в своей игре комизм и трагичность: такой себе Джилио из «Принцессы Брамбиллы» и Эдип в одном лице. Ну, и знаменитого актерского умения «играть спиной» (кистью руки, пяткой и т.д.) у Кучеревского не отнимешь: по пластичности он уже вполне может соперничать с артистами театра Виктюка. Сказывается и тот факт, что режиссер-постановщик спектакля, киевлянка Лариса Венедиктова — хореограф (она ставила танцы и пластику спектаклей «Щастя поруч» и «Едiп»).

Отметим, что с Беккетом труппа не слишком церемонилась: три куба или два, лезть по веревке или не лезть, падать или не падать — решает режиссер. А Кучеревский — тот вообще показал публике язык: то ли по режиссерской инициативе, то ли по собственной.

«Его скорченный, агонизирующий мир может длиться бесконечно, тогда как наш в любую минуту готов исчезнуть», — читаем в программке спектакля слова французского философа Чоран о Беккете. И действительно: как ни абсурдно происходящее на сцене, оно кажется более реальным, чем «настоящая» жизнь. И зритель по окончании спектакля сидит и сидит на своем стуле: ждет свистка.

А на вопрос «О чем спектакль?» сам Беккет в свое время отвечал так:

«Если я расскажу, вам не нужно будет его смотреть».

Юлия РОМАНОВСКАЯ.

На фото Олега ВЛАДИМИРСКОГО — Яков Кучеревский в сцене из спектакля.