|
|
   |
Во Всемирном клубе одесситов на днях состоялась презентация тоненькой книжечки «Поэт Бродский и художник Дронников» выпущенной одесским издательством «Друк» тиражом в три сотни экземпляров. Но вот что удивительно: в малом объеме заключена такая глубина, такой полет мысли, столько интересной и редкой информации!
Одесские друзья живущего в Париже замечательного художника Николая Дронникова — поэт Игорь Потоцкий и композитор Людмила Самодаева — стали инициаторами издания книги. В маленькой преамбуле Дронникова «К читателю» сказано: «Автор попытался дать понять современному читателю то сложное время: с 60-х годов ХХ века, когда и в живописи, и в поэзии произошел раскол, повторивший 90-е годы XIX столетия. Иосиф Бродский и Геннадий Айги поневоле очутились по разные стороны баррикад. Как свидетель и художник оставил их портреты, которые стоят над схваткой и принадлежат русской культуре, хотим мы того или нет».
Николай Дронников при жизни Геннадия Айги высекал его из камня, писал в рост его портреты маслом, резал из дерева. А с Иосифа Бродского делал зарисовки во время его выступлений. Очень личные воспоминания о встречах с поэтами перемежаются в книге с рисунками. А «на десерт» внимательному читателю предлагаются статья Евгения Голубовского «Прощай, свободная стихия» о пребывании Бродского в Одессе, стихотворение поэта «У памятника Пушкину» («Не по торговым странствуя делам...»), статьи Игоря Кручика и Анастасии Мамонтенко, посвященные Николаю Дронникову стихи Игоря Потоцкого.
«Вот и я — изгнанник, да к тому же невозвращенец, пишу Париж, а предназначал себя целиком России, русскому пейзажу, русской истории. Посещаю места, где творили Эль Греко, Франс Хальс, Рембрандт, Ван Гог, Сезанн. Пишу их пейзажи, называя их портретами этих художников, смотрю на мир их глазами, воспитывая свои. Здесь вспомнил свой московский период, который коснулся и Бродского. Все могло быть иначе. Остались рисунки. В рисунках остался поэт, читающий свое произведение в данный день, в данный час и какое именно стихотворение. Как Рихтер, играющий Баха, а Генделя не так; как Ростропович, дирижирующий «Войну и мир» Прокофьева, а не кого-нибудь другого. Жаль, что не успевал записать, какие строчки читались», — пишет в послесловии Дронников.
Мария Гудыма